Голова сразу опустела, позванивая, будто сухой бамбук. Скорее она напоминала безмозглый пень, на который присел светлячок, потому что на лбу разгорался "фонарь". И кружилась-кружилась, как проворная юла. В таком состоянии, как ни странно, многое новое хорошо входит в голову и застревает там навсегда.
Сквозь звон в ушах донёсся голос дайди Дивана-биби:
- Ах, мой драгоценный садовник! Ещё немного, и вы бы меня пришибли. Откуда такая свирепость? И на кого это вы охотитесь? Тут охота запрещена!
- На вредителей, - пробормотал рыжий ослик, краснея от гранатового сока. - Путают всё, мешают...
- Сожалею! - вздохнул Диван-биби. - Но вы, фонарь моей души, забываете, что я - дайди-бродяга.
И сад мой тоже - скиталец! Он не стоит на месте, а кочует со мной. Поэтому всё в нём преображается день ото дня. И пруд меняет очертания, и ручей - русло, и тропинки - направление. А крыса с дикобразом тут вовсе ни при чём!
В кронах деревьев, вперемешку со светляками, мелькали звёзды, тоже небесные скитальцы. Ничего в этом мире не стоит на месте. А если останавливается, то умирает.
- У вас, милейший, чудесная садовая голова, а вы тратите её на всякие глупости. Крысы, дикобразы, засады с фонарями,- говорил дайди, и голос его удалялся. - Хотя могли бы выращивать потихоньку свой собственный сад!
- Как это? - спросил Шухлик, стараясь поспевать за голо-сом.
- Да так! Очень просто! - воскликнул Диван- биби. - Эти звёзды свидетели, - поднял он глаза, - что много лет назад я жил посреди голой пустыни! Ни деревца, ни кустика! Ну, может, пара телеграфных столбов.
Потому что, скажу по секрету, и в сердце моём и в душе была пустыня. Сахро - такое это жёсткое, сухое и безводное слово. А теперь, любезный, как видите, - сад Багишамал! - развёл он руки. - И внутри меня - сад. И вокруг меня - сад. Любой может зайти, напиться из родника и посидеть в тени.
Тихо шелестели в ночи деревья под северным ветерком, будто вторили словам Дивана-биби. А Шухлик навострил уши на садовой своей голове, чтобы ничего не пропустить. Ведь не так уж часто доводится послушать человека, за которым, как верная собачка, ходит целый фруктовый сад.
Корзинка с чувствами
Впрочем, наяву ли всё это происходило, точно не известно. Кажется, Шухлик лишился чувств, стукнувшись о гранатовое дерево. Более того, потерял улыбку и сразу отстал от сада.
Несчастный и жалкий брёл он опять по пустыне, собирая, как грибы в корзинку, свои потерянные чувства. Сад Багишамал виднелся неподалёку, но никак не удавалось нагнать его. И Шухлику было так одиноко, что хотелось высказать все печали.
