Давайте
не будем оскорблять уродов. В
институте я тоже сдавал экзамены по этому предмету, и у меня тоже были
«четверки» и «пятерки» по блату. Наш
заведующий кафедрой научного атеизма так верил в то, что говорил с кафедры, что
когда жена его умерла, не допустил ее отпевания в церкви. Он работал в высшем
учебном заведении, заведовал кафедрой атеизма и нес в массы атеистическое
знание, как абсолютную истину.
Ну
что я должен был ответить? Он же был для меня последней инстанцией в области
атеизма, а я был у него в гостях! Да и неловко как-то оскорблять его убеждения! Сразу,
как актер, перевоплотился в благовоспитанного студента и бодро ответил:
Конечно, нет! Он
так странно посмотре-ел: —
Откуда у тебя такое убеждение? —
Ну как? Мы же все знаем, что Бога нет. —
А все откуда знают? Эти «все» искали Бога? —
Так, — говорю, — учили. На
этом наша беседа в тот раз и закончилась. И каждое воскресенье он на целый день
куда-то уходил. Однажды он сказал мне: —
Кажется, ты бездельничаешь, пошли со мной. И
мы пошли... в сельскую церковь. Представляете, в церковь?! Вошли.
Потом он подошел к иконе, встал на колени, да так и остался стоять. Прошел
час. Я походил, посмотрел. Потом еще часа два на улице ходил, уже стало
прохладно, как-никак поздняя осень. И когда я уже окончательно замерз и мне
порядком надоело болтаться без дела, пошел обратно на дачу. Наш
главный атеист всех времен и народов вернулся затемно. Ужин был уже готов, мы
сели за стол, и он сказал: —
Ты удивлен? Ты
думаешь, я хожу туда, чтобы спасти свою душу? Не- ет! Моя душа, сынок,
давным-давно в аду! Давным-давно в аду, потому что, благодаря моим стараниям,
сотни миллионов людей обрекли себя на адские мучения. Я их, как козел на
мясокомбинате, много лет вел на бойню и до сих пор веду. А эти бараны
атеисты толпой идут за мной и ведут за собой других. Ведут прямиком под нож
безверия, а потом козел возвращается за новым стадом. Эти люди стали бездушными
тварями, и я их сделал такими, сынок! |