Наш Ми, почти бесшумно вращая лопастями, ехал, как авто по земле, прямо к краю пропасти. В этом неспешном движении было что‑то противоестественное. Радужные образы моментально покинули мозг. Потеряв дар речи, я с ужасом наблюдал за развитием событий. Даже не имеющие практики вертолетных полетов пассажиры насторожились, почувствовав напряжение, висевшее в воздухе. И вдруг вертолет сорвался с обрыва и полетел вниз. В салоне находились шестеро мужчин и две женщины. Кто орал громче, разобрать было трудно. В иллюминатор были видны конструкции высоковольтной линии на дне ущелья. Они стремительно приближались. Бог ты мой, да что же это за день‑то такой! Тут неожиданно взревел мотор, и наше транспортное средство плавно начало набирать высоту. Летчики‑вертолетчики принялись хохотать. – Главное – не словить «дюймовочку»! – заорал старший, перекрикивая шум двигателя, и опять – в смех. – Господи, спаси и помилуй! – обращение к Всевышнему шло из самой глубины моей трепещущей Души. Все‑таки не мне одному было страшно. Молодая симпатичная девушка‑геолог встала и решительным шагом направилась в кабину к пилотам. Она начала очень эмоционально что‑то им объяснять. Но шум двигателей был таким, что вскоре она поняла: говорить что‑либо бесполезно. Тогда девушка просто села на порожке пилотской кабины и стала смотреть в лобовое стекло. Позже она объяснила нам, что вертолет просто спрыгнул с обрыва, чтобы потоком воздуха раскрутило лопасти. Пилоты применяют этот трюк для экономии топлива. А «дюймовочка» – это такая чрезвычайная ситуация, когда лопасти вертолета ломаются у основания, складываются вверх и машина камнем падает вниз. Учитывая количество горючего на борту, при таком развитии событий шансов спастись у нас не было бы никаких. Но мы все еще были живы… По крайней мере пока. Старший из пилотов сжалился над посетительницей и пригласил ее на свое место, а сам встал позади пилотского кресла. Он принялся что‑то кричать на ухо ей и молодому пилоту. И тут стало понятно, что еще не все наши злоключения остались позади. Повернувшись к пассажирам, то есть к нам, капитан лайнера заявил, что сейчас его юный коллега‑стажер будет сдавать зачет по сложным фигурам высшего пилотажа. И предложил нам держаться кто за что может. Машина резко пошла вправо – в моем иллюминаторе появилось изображение снега и скал; затем в другую сторону – и я увидел синее небо. Затем снова и снова что‑то куда‑то крутилось и летело. Приходилось с такой силой цепляться за что не поподя, что руки тряслись от напряжения, а пальцы побелели. Выражения наших лиц тоже были весьма живописными. Но смотреть друг на друга никто просто не успевал. Все пассажиры были заняты только одним делом: ловили летающие вещи и орали во все горло. Но все равно ничего не было слышно из‑за ревущего на пределе двигателя. |