Через некоторое время все, не сговариваясь, собрались у края обрыва, откуда открывался потрясающий вид на предгорья и степь. Так мы и стояли, зачарованные величественным зрелищем, забыв о холоде и глядя вдаль, вместо того чтобы взглянуть себе под ноги!

Неожиданно совсем близко раздался свистящий звук рассекаемого вертолетным винтом воздуха. Поднялся сильный вихрь, вокруг нас закружились сухая трава и Полинина шляпка от солнца. Большая железная стрекоза медленно поднималась из‑под самого края ущелья, прямо под нашими ногами. Она будто вырастала из‑под земли.

Подгоняемые шумом двигателя и ветром, мы побежали к месту посадки. Оно было обозначено кучкой плоских камней. Одежда раздувалась, как парус, обстреливая нас нашими же собственными отрывающимися пуговицами.

На площадке находились еще несколько человек, которые, видимо, были более опытными пассажирами вертолетного транспорта. В отличие от нас они терпеливо ожидали, когда машина сядет и винты перестанут вращаться. При этом не отходили далеко от места посадки и придерживали руками свои головные уборы.

Мы же получили хороший урок общения с ветром в виде внеплановой необходимости приводить в порядок собственную одежду.

Вот так бывает: не заладится день с самого начала… И ведь птицы тоже что‑то чувствовали. Перелет из Москвы, ночлег, езда на «уазике», улетевшая Полинина шляпа… Слава Богу, все наши неприятности позади! На вертолете летать – это ведь не на машине по земле ездить, здесь неожиданностей быть не должно…

Но и это мнение тоже оказалось ошибочным!

Открылись двери воздушного «лайнера», и мы увидели, что внутри с комфортом разместились две железные бочки керосина по двести литров каждая. Бочки протекали, и поэтому на полу гуляла очень приличная лужа горючей жидкости. Запах был соответствующим.

Рядом с бочками пристроились два здоровенных железных контейнера с питанием для геологов. Посадочных мест было всего четыре, но, потеснившись, на них могли сесть и восемь человек, а с учетом места на бочках и контейнерах – еще больше.

Два пилота – один пожилой с усами, а другой совсем молоденький – весело поздоровались с нами и уселись за штурвал. Дверь в кабину пилотов отсутствовала.

Шофер «уазика» помахал нам на прощание. Он выглядел немного грустным, ведь его выступление перед приезжими закончилось.

В отличие от остальных участников нашей группы, у меня уже был большой опыт путешествий на вертолете. И надо сказать, что полеты доставляли мне массу удовольствия.

Я расположился возле иллюминатора, закрыл глаза и на минуту представил, как железная птица, которую по‑военному ласково называют «вертушкой», поднимая клубы пыли, возносится в синее небо, оставляя внизу все проблемы. Но, не почувствовав знакомого дрожания корпуса и шума двигателей, я открыл глаза.